Весь урок Северус Снейп ощущал на себе - спиной, затылком, чувствительной филейной частью, магические способности которой могли соперничать с даром рода Трелони, - взгляд Гарри-чёртова-Поттера. Мальчика, который выжил, чтобы доставить ему максимально возможное количество неприятностей. Упомянутая филейная часть тоскливо ныла, предвещая очередную порцию оных. Даже события последнего года - гибель Волдеморта, найденный думоотвод Альбуса, как следствие, признание Снейпа невиновным в убийстве Дамблдора и полное восстановление в правах и обязанностях, включая пресловутую должность преподавателя по ЗоТС, - всё это казалось ему... нет, конечно, важным. Но не настолько, насколько он ожидал, по сравнению с перспективой возобновления общения с этим малолетним чудовищем.

Хвала Мерлину, осталось уже недолго. Экзамены совсем скоро...

- Мистер Поттер, после занятия покажете мне свой конспект. Вы ни разу за последний час не обратили на него внимания.

Обиженно засопев, мальчишка наконец-то отвёл взгляд. Фух. Но, однако, как душно. Весна, чтоб её. Открыть окно, что ли? Нет, там птицы. И так совершенно нерабочая атмосфера...

Звонок с урока прозвучал очень вовремя - ещё чуть-чуть, и он бы не выдержал.

- Профессор, вы просили показать конспект, - Поттер нагло таращил свои зелёные зенки, протягивая тетрадь. Закрытую, конечно. Впрочем, чего ещё от него ожидать...

Небрежно пролистав исписанные неровным почерком страницы, Снейп добрался до сегодняшнего урока... и чуть не упал. Хорошо, он стоял спиной к столу - было на что опереться.

- ЧТО ЭТО???

- Профессор... Северус... - с придыханием произнесло его потомственное проклятие, делая шаг вперёд. Снейп отступил... то есть отступил бы, если бы было куда. - Я знаю, что вы давно меня хотите...

- С чего вы взяли???

- Ненавистью часто прикрывается бессознательное сексуальное влечение, - Поттер облизнул губы. Это выглядело отвратительно. - По-моему, это как раз ваш случай...

«А по-моему, нет», - хотел сказать Снейп, но грудь внезапно сдавило и ответа не получилось. Приняв молчание за знак согласия, мальчишка придвинулся ещё ближе, что позволило Северусу не упасть, поскольку между телом соблазнителя и столом, к которому его прижало данное тело, места, потребного для падения, попросту не осталось.

- Поттер... - кое-как прошептал профессор. Просьба позвать мадам Помфри пресеклась невозможностью вдохнуть. Воздух! Всё, что угодно, за глоток воздуха...

- Гарри, пожалуйста, просто Гарри, - жадные губы накрыли его рот. В глазах потемнело, мир в последний раз вспыхнул и погас...

достойная смерть

*а вопросы по проведению можно здесь задавать или лучше ю-майлом?*

Гыыыыыыыы Валяюсь.

Не, я б может, и поучаствовала бы, если б этот драббл не читала. Теперь уже участвовать точно не буду. Бо ЭТО не переплюнуть!

olgastar

Давай у-мылом

Мильва

Не-не, Мильва, давай...Ну плиз

Номер два. Бальзам на моё сердце. Автор - спасибо. Сам знаешь, за что



Боль... тонко-тонко покалывающая... будто веки пытаются тончайшим лезвием... при каждой попытке открыть глаза, при каждом намеке на свет... Нет, лучше не открывать...

Слух обострился... Будто только слух и остался... Где-то капает вода... По капле... На камни... Ледяная... Где-то за каменной стеной... А еще шепот... Далеко... Тишина такая, что не слышно ветра... Но слышен крик, далеко, за тысячи лет...

Где я?... Давно? Пытаюсь пошевелить конечностями. Их нет. Я их не чувствую! Ничего нет. Только тонкая боль в глазах... Откуда свет? Почему-то я знаю, здесь должно быть темно.

- Ну здравствуй, Снейп, - не то шепот, не то выдох, хриплый...

- Блэк? - только подумал, сказать не получилось. Говорить нечем!

Завеса! Я умер?

- Да, я ждал тебя, - не то шепот, не то выдох.

Я тебя не вижу. Дай руку.

- Дождался, - выдох где-то близко-близко.

Не бросай меня!

- Не брошу, теперь - никогда не брошу.

Я понял, это свет звезды. Моей звезды.

Дождался.

Мэвис



О! как люди пишуть...

я прям даже стихом испражнилась, тока шо:



Мой враг, ты - боль

От моего сиянья.

Ты тень моя.

Ты - дно моей реки.

Так после смерти

Пытка пониманьем

Куда страшней

Прижизненной тоски.



Тебе не миновать

Моих мучений.

Мой вышел срок -

Твоя придет пора.

...Чтоб наши две

Скитающихся тени

Сошлись опять

У одного костра.

Nereis

Циничная ты Вотъ

Лавры Оксигена не дают нам покоя

Мэвис

Первый очень понравился - люблю такое неожиданное перевертывание штампов

Мэвис

Лавры Оксигена не дают нам покоя

Оксиген не испражняется, Оксиген пишет

А я, собссно, ни на что в этом ключе давно не претендую. Тем удивительнее эффект от драббла (пусть неизвестный автор воспримет его, как комплимент на свой счет).

Драббл четыре.



«Не отличавшийся красотой при жизни, профессор зельеварения Северус Снейп не стал привлекательнее после смерти. Впрочем, уход в мир иной вообще мало изменил Снейпа. Те же уныло висящие сальные пряди, та же несколько потрепанная мантия. И тот же «милый, покладистый» характер.



Известие о гибели профессора пришло несколько дней назад, погрузив Хогвардс в состояние буйного веселья. Как студенты, так и коллеги Северуса нежно любили, и поэтому празд… поминки по Снейпу длились без перерыва целых три дня. А на четвертый день в Большом Зале во время завтрака появился поминанемый собственной персоной. Профессор нисколько не переменился, если не учитывать некоторую благоприобретенную полупрозрачность фигуры. С привычной стремительностью мастер зелий пронесся по залу и занял свое место за учительским столом. Некоторые студенты (и даже парочка особо напоминавшихся преподавателей) сочли явление Снейпа галлюцинацией (вызванной неумеренным горем и состоянием, нежно именуемым в народе «белочка»). Однако, через несколько часов и до них дошел весь ужас происшедшего. Теперь Хогвардс был обречен на Снейпа – покидать пост преподавателя зельеварения профессор Северус Снейп не собирался даже после смерти. О, конечно, директор МакГонаголл дралась как лев, стремясь заставить покойного профессора вести себя так, как полагает призраку. Но что она могла сделать? Тихое приведение преподавателя истории именовалось теперь страшным словом «прецедент», и прецедент этот уверенно демонстрировал, что лишение телесной оболочки не может быть причиной для увольнения.



Не успевшие облегченно вздохнуть, студенты вновь стали просыпаться по ночам, терзаемые кошмарами, в коих видели кабинет зельеварения и его хозяина. Студентам вторили призраки, в чьей иерархии произошли существенные изменения. Кровавый Барон теперь робко жался к Почти Безголовому Нику и старался пореже являться в слизеринских подземельях.



Ну не то чтобы Барон так сильно боялся Снейпа. Но – опасался. Во-первых, профессорский призрак был непревзойденным мастером отравлений. Отравить он мог как любого человека, так и жизнь, и даже посмертное существование. Во-вторых, призраку-аристократу было стыдно. До недавних времен, Кровавый Барон был главным приведением, потому что пережил пятнадцать покушений на свою жизнь, и лишь шестнадцатое стало роковым. Снейп лишил Барона этого почетного звания.



На профессора Снейпа было совершено двадцать восемь покушений. И все двадцать восемь он пережил. На акты отчаяния решались изредка появлявшиеся в Хогвардсе ранимые и неуравновешенные студенты, хрупкая нервная организация которых не выдерживала груза снейпового характера.



Профессора тринадцать раз травили. Суммарный объем проглоченных Снейпом ядов достигал полутора литров. Профессора три раз пытались скинуть с Астрономической Башни. Восемь раз надеждой студентов становилось холодное оружие, начиная от хлебного ножа, заканчивая неизвестно как оказавшейся в стенах Хогвардса катаной. В ряду губительной стали, использовавшейся для покушений на профессора однажды был замечен даже меч Годрика Гриффиндора. Три раза в Снейпа стреляли из маггловского оружия. Гордостью Северуса было одно из последних покушений, когда впавшая в состояние аффекта студентка пыталась столкнуть любимого профессора под колеса несущегося Хогвардс-экспресса.



В отличие от Барона Почти Безголовый Ник профессора Снейпа боялся до дрожи. Потому что именно Ник стал случайным носителем страшной тайны: он точно знал как именно погиб профессор.



Разве можно представить себе что–то кошмарнее бесконечного посмертного существования рядом с профессором Снейпом, имея последнего в качестве врага?



Конец.





PS. Ах, да. Самое главное. Профессор Снейп утонул в ванной. Когда пытался отмыть волосы.



The end»

Nereis

Драббл четыре

Мильва

Мильва! Пиши!

Каждый твой коммент будет сопровождаться этой присказкой

Мэвис Я не могу писать. У меня муж в командировке, муз шляется неизвестно где, и вообще, я могу чего-нибудь путное написать в лучшем случае раз в полгода



Ты лучше скажи, эти драбблики будут впоследствии вывешены на Башне, али как?

Мильва

Я спрошу авторов Только погоди пока Я сама еще не прдумала, как угробить

Драббл пять.



Окно было мутным от проливного дождя. За ним, Северус точно знал, лежал хмурый Лондон – пусты улицы, мокрый асфальт. А ведь смерть величайшего злого волшебника следовало праздновать хотя бы неделю.

Если б я умер, думал Северус, я бы умер уверенным хотя бы в том, что совершил нечто великое. Но я жив, и величие совершенного с каждым днем меркнет.

Набросив плащ, он вышел на улицу и аппарировал.

Над могилой Дамблдора тоже был дождь. И – Поттер. Совершенно мокрый, он стоял, прислонившись плечом к надгробию и смотрел в землю.

- Устали от почестей? – спросил Снейп. Его голос был не громче шума дождя.

Вздрогнув, Гарри поднял голову.

- Сэр? – нахмурился он. – Что вы здесь делаете?

- Думал, что хотя бы здесь вас нет. А вы?

- Не ваше дело... – он помолчал, потом вздохнул и продолжил: - Впрочем, если хотите, скажу – действительно устал. Мне все равно. Умерли все, кого я любил, все, кто помогал мне...

- Все?

- Кроме вас, - прошипел Гарри. – Вы же у нас из последней битвы пропали без вести. Как жаль, что ненадолго.

- Довольно, Поттер, - усмехнулся Северус и наставил на него палочку. - Если вам все равно, вы дадите мне Нерушимую Клятву. Перед лицом, - он покосился на надгробие, - покойного. Всем расскажете, что я пропал без вести как герой и так далее.

- Зачем?

- Хочу начать жизнь заново и стать новым Темным Лордом, - улыбнулся Снейп. - Ну?

Явно издевался. Но Поттер почему-то не злился, когда они оба опустились на колени в мокрую траву. Клятву, как клятву.

...Когда они поднялись, Северус спрятал палочку и из-под налипших на лоб мокрых волос посмотрел в глаза Гарри.

- Мерзкая погода, - пожаловался он в ответ на невысказанный вопрос. – «Интрагирато»!

Белый огонь, вылетевший из палочки, обернулся вокруг его черной фигуры и начал пожирать ее изнутри и снаружи, шипя попадавшими в пламя каплями дождя.

Гарри, не проронивший ни слезинки со дня смерти Волдеморта, заплакал. А потом подумал, что теперь ему легко будет выполнить обещание, данное одному покойному перед лицом другого – Снейп действительно умирал, как герой. Даром, что от скуки.

Хоронили Снейпа - порвали два баяна)))))

Все драбблы понравились. спасибо авторам.

Драббл 4: вы злой и нехороший, автор! *валяется под столом, истерически смеясь*

№ 5 - не поняла(( Что-то интересное, но неуловимо.

Кстати, если уж на то пошло - не могу не прорекламировать чудесные фики на ту же тему:

Убить Снейпа 1, 2, 3 авторства Веселого монаха.



Мэвис, если чего нельзя по правилам феста - смело стирайте пост))

Galadriel

Нет, почему? Я сама от "Убить Снейпа" в восторге

Просто хочется чуть короче и от разных авторов

Поучаствуете?

Хоронили Снейпа - порвали два баяна)))))





мда, я вообще-то предполагала, что это будет нечто грустное )

сижу и хихикаю )

№4 - чудесно!

Четвертый - супер!

Жду еще

Четвёртый роскошен!

Прониклась



Пожалуй, подпишусь, посмотрю, что будет дальше

Для Мэвис - памятник из брынзы!!!

Если это продилится ещё пару месяцев, то к 7 книге мы все дружно перестанем верить тётке Ро и встретим её во всеоружии, т.е. будем морально готовы! До сих пор я боялся смерти одного из любимейших героев... Судя по всему, это был боггарт...

ФИРМЕННЫЙ РИДДИКУЛУС ОТ МЭВИС КЛЭР!!!

№4 - просто восторг))) именно так и должны умирать снэйпы))))))

Мэвис

я все жду четвертой части "Убить Снейпа", что-то автора давно не видно((

Драббл шесть.

The bitter end

AD/SS



У паука тонкие бледные пальцы, ловкие, искусные и необычайно подвижные. На собраниях Ордена и у Лорда ему приходится прилагать усилия, чтобы сдержаться от нервного fidgeting. На контрольных он постоянно барабанит пальцами по столу, и это сводит учеников с ума.



Пьяный майский шмель кружится, сверкая неприлично яркими одеждами, и мурлычет себе под нос хиты пятидесятилетней давности. От него пахнет сладкими конфетами и немного – бренди.



Он дико смотрится на узкой грязной маггловской улочке, когда идет вслед за пауком, оглядываясь вокруг с живым интересом и не замечая луж. Жилище паука такое, каким оно и должно быть: мрачная запущенная пещера, где паутина оплела столы и стулья, прикрыв стоящие на полках книги шелковистой пеленой. Веселое гудение шмеля приглушается слоями и слоями паутины и пыли.



Никто не знает, но если бы и знал, не поверил бы, что этих двоих можно что-то связывать помимо чисто рабочих отношений. Никто не слышал, как радостное гудение шмеля отражается от низких сводов подземелий, потом – звук захлопывающейся двери, а утром шмель вновь весел и общителен, а паук прячется по углам и сторонится собственной тени.



Тонкие пальцы, тонкие бескровные губы, тяжелый темный взгляд – это заманивает шмеля, как омут. Иногда у паука болит сердце, и кожа становится еще белее, а взгляд темнее, но он продолжает плести свои сети, зная, что когда-нибудь шмель попадется в них и уже не сможет выпутаться.



Второго мая шмель вновь следует за пауком по узкой грязной улочке. Неуклюжая угловатая фигура со странной хрупкой грацией пробирается через лужи, и шмель не отрывает взгляда от ее спины.



Шмель входит в дом в Spinner’s end, и не успевает закрыть за собой дверь, как паук приникает к нему, жадно целуя. Они следуют в спальню, роняя мебель, с которой слетают клочья пыли, обрывая мотки паутины. Паучий яд пропитывает его насквозь, но сейчас ему все равно. И нити паутины на книжной полке над кроватью дрожат от его дыхания, когда он кричит в оргазме.



Паук закусывает губу до крови и не издает не звука. А наутро, когда шмель уходит, у него вновь болит сердце. Но эта боль – не новость для немногочисленных обитателей паучьего тупичка.



Приходит время жертвовать собой, и шмеля все равно уже не спасти, потому что паучий яд отравил его, вытянул из него последнюю волю к жизни. Паук убивает не колеблясь, твердо зная, что всему красивому и яркому неизменно должен прийти конец.



А потом возвращается к себе домой, сидит, уткнувшись невидящим взглядом в книжку, с которой даже не потрудился стереть пыль. Bitter end приветствует его привычной тупой болью в левой стороне груди.



И он снова не издает ни звука, даже когда боль становится невыносимой. Падает на колени перед креслом, протягивает перед собой руку, но хватает лишь клочок паутины, судорожно сжимает пальцы. И логово паука в Spider’s end пустеет.

Galadriel

А что, была обещана четвертая? Здорово