Агамемнон явно нервничал.
Сотрудники штаба топтались у ложа предводителя, подталкивая друг друга вперед. Никто не решался начать.
- Развели бардак, - рявкнул вдруг Агамемнон. На стол упал кое-как отпечатанный листок. «Лагерная правда». Большая передовица – «Рейтинг Ахиллеса неумолимо растет». Крупная краснофигурная фотография: довольно щерится полуголый красавчик с расписанным щитом. Подвалом – «Офигение в Авлиде». Толстый Агамемнон с ножом неуклюже склонился над связанной девственницей. Врезкой – «Еврейские корни царя». Шрифт мелкий, читать неудобно. Что-то про жертвоприношения детей. Неприятно.
- Ну что, крысы штабные, делать будем? – Агамемнон строго посмотрел на Аякса.
- А я-то чо, - смутился гигант, - я не по этой части. Сломать если кому чего. Ночью у корабля. Так я завсегда.
- Ладно, - согласился Агамемнон, - действительно. А ты чего молчишь, пиарщик хуев?
Одиссей выступил вперед, потрясая какими-то бумажками. Подросток в легкой тунике, с большими подведенными сажей глазами и округлыми плечами нес за царем Итаки лаптоп лидийской сборки. «Крезбук», модная штука.
- Динамика рейтинга оппонента… - начал было Одиссей заунывно.
- К телу ближе, - оборвал его микенский царь.
Одиссей осклабился.
- Мы тут набросали предложения… Во-первых, фальшивый шатер Ахиллеса построить можно. Чтобы грязь там. В углу наблевать. Алкашей каких-нибудь согнать, чтоб за него митинговали.
- Тухляк, - отрезал Агамемнон. – Дальше.
- Акцию в лагере. «Натуралы за Ахилла». Нарядим их в неброское и пусть маршируют без музыки. И никаких перьев! Мерзость, в общем, позор, тоска!
- Блядь, да сколько раз уже такое было! Совесть бы поимел, одно и то же предлагать.
- Вы, кстати, до сих пор платежку за прошлый месяц не подписали, - попытался возразить Одиссей.
- Ты зубы мне не заговаривай. Двенадцать тысяч драхм за размещалово на трех ночных горшках! Я вазы заказывал! Ва-зы! Совсем за идиота меня держат.
Менелай, до того дремавший в углу, вдруг забормотал:
- А чего натуралы сразу? Чего натуралы? Если человеку, например, женщины нравятся, то что?
- То они от него за море бегут, - засмеялся Агамемнон. Штабные тоже захихикали подобострастно. – Короче, баболюб ты мой мясной, сиди уж. И так из-за тебя тут восьмой год чалимся.
- Почему мясной? – обиделся на брата Менелай.
- Уж не знаю, отчего вас, спартанцев, мясными называют. Жрете много, наверное.
отсюда:
ivand.livejournal.com/1182630.html