Сама не ожидала, но. Но, но...

Мое черное знамя

Столица дотачивает ножи,
солнце отчаливает в офф-сайд,
радуга в редких лужах лежит,
почти закатанная в асфальт.
И, словно обдолбанный санитар,
в дверях возникает Цветной бульвар.

По горло в его в золотых огнях
мы плывем туда, где гремит Колтрейн,
где мама-анархия, лифчик сняв,
молча сцеживает портвейн.
В этой квартире всю ночь напролет
я жду рассвета – за годом год.

Спичка, погаснув, летит в окно.
В легких стоит сладковатый дым
и не уходит. Портрет Махно
был черно-белым, а стал живым.
И я поворачиваюсь к стене:
«Нестор Иванович, Вы ко мне?»

Он говорит: «Не наступит весна,
вы проебали свой отчий дом,
на карте битой эта страна
лежит сплошным нефтяным пятном.
А в стакане с виски, как пароход,
качается алый кронштадский лед.

Где твои любимые? Нет как нет,
их улыбки я скоро навек сотру
со страниц пропахших свинцом газет,
а потом с «одноклассников.точка.ру».
Что тебе офисный ваш планктон?
Двигай за мной, c’mon.

Делай, что хочешь: ори в мегафон,
ходи в атаку, сжигай мосты,
говори, что думаешь, даже сквозь сон.
Сказать это можешь один лишь ты.
И только посмей оглянуться, бля,
на заливистый лай Кремля.

Вам, хлопцы, с вождями не повезло,
у них силиконом накачaн пресс.
Вот оно где, мировое зло
с газовым вентилем наперевес.
Стальным коленом нас бьет в живот
доставший всех Черноморский флот.

Рви системе глотку, пока ты жив,
отвернись навсегда от ее щедрот.
Это совесть наша, бутылку открыв,
отправляется в сабельный свой поход.
Главное, взять без потерь вокзал.
Думай, короче. Я все сказал».

И он исчезает до лучших времен.
Судьба совершает нетрезвый жест.
Шторы шеренгой черных знамен
яростный шепот разносят окрест.
И словно в мазут окунают меня
черные наволочка и простыня.

От всего на свете позабыт пароль,
потому и не по-детски ломает нас,
наша персональная головная боль
уже несгибаема, как спецназ.
И однажды жизнь, что была легка,
в кружке пива спрячет удар клинка.

Вот тогда мы увидим – горизонт в огне,
рукописи всякие сжег напалм,
и с бубновым тузом на каждой спине
валит конармия в гости к нам:
вот король, вот дама, потом валет,
а за ними на полном скаку – конь блед.

И мы, почти убитые, выйдем во двор.
Не выясняя, кто кого простил,
наспех обнимемся. Заведем мотор
мощностью в столько-то лошадиных сил.
И дышать мы будем, во веки веков,
позолоченной музыкой их подков.

(с) Игорь Белов.
Стырено из ЖЖ, оф корз.

Не знаю. Ощущение того времени и этого совпали, что ли? Но прям ух. И образы хороши ))