...который слешерские мозги всегда вывернут на правильную дорогу
Я очень люблю этот рассказ Димы Федорова.
Он (рассказ, хотя и Дима тоже) милый сам по себе.
Но ведь есть в нем (рассказе, конечно) особая прелесть, которая проявляется по прочтении.
Прочтите, он маленький и неприличный (рассказ, а не Дима Федоров)
Хоккеисты предпочитают блондинок.
Больше года назад я написал рассказ, который уместно опубликовать сегодня, поскольку начинается чемпионат мира. Действие происходит после локаута и никакой связи с реальными событиями и хоккеистами не имеет. Чтобы ниасильники и антимногабукаффенники не заскучали, я добавил легкомысленные картинки. Подросткам до 16 лет читать рассказ можно только в присутствии родителей, так как он содержит фривольные сцены.
В семидесятых любить девушек, наверное, было интереснее. Они носили вельвет и замшу - материалы, которые своей шершавой поверхностью давали ладоням и пальцам возбуждающие ощущения при первых объятиях. Таких девушек приятно гладить, а не только иметь с ними банальный перепих. Сейчас синтетика и металлические аксессуары моментально все портят. Это как пить пиво из пластикового стакана – вкус, вроде бы, тот же, но удовольствия минимум. Для фанатов сгодится, для игроков – извините... Впрочем, простые болельщики по пятницам и клубные вечеринки в стиле диско не посещают.
Паша хотел пригласить светленькую Глорию к себе в отель, но понял, что тогда выйдет на матч сонным. Ведь завтра ранний хоккей – в два часа, трансляция на NBC. К тому же его могли увидеть с ней журналисты и сфотографировать. Жить и играть в Питтсбурге ужасно, но хоть в одном преимущество – за личной жизнью не следят. Зато в Нью-Йорк можно как следует порезвиться.
А Глория была нереальной. И винтажный наряд с белоснежными сапогами, и макияж с накладными ресницами, делавшими ее похожей на экзотическую бабочку, и локоны, слегка напоминающие взбитые сливки с добавлением шоколада. В кабинке туалета она не визжала, точно ее расчленяют на бургеры, не стонала, как дойная телка в колхозе, выполнившем пятилетку за четыре года. Глория просто дышала – стыдливо, чуть учащенно, по-детски закусывая губу, когда ей было особенно хорошо. И не произнесла ни слова. Она позволила забыть, что у него последний год контракта, что после травмы плечо все еще болит, и что он не набирал очки уже в шести матчах подряд.
Когда вернулись в зал, в ее взгляде он не заметил ничего, что намекало бы на какие-то новые отношения, флирт и прочую ерунду. Словно иметь секс со звездой НХЛ так же буднично, как надуть пузырь розовой жвачки и чпокнуть. Такая безучастность цепляла Пашу. На сцене зажигал черный губастый парень в цветастой рубахе и в джинсах с запредельным клешем. Чертяка отплясывал и орал в микрофон что-то легкомысленное, ведь эпоха диско была самой непринужденной, как уверяла афиша на входе в клуб. Жизнь в стиле тяп-ляп.
Восемнадцать лет назад на танцполе в спортивном лагере имени Всеволода Боброва Паша смело пригласил пловчиху с экзотическим именем Диана. Она была старше на два года и на пару размеров пошире в плечах. Репертуара в лагере придерживались застарелого, но это никого не расстраивало – физкультурная молодежь пришла туда не для освоения новых музыкальных направлений.
Для начала он разогрелся под «Arabesque». Разогрелся, осмелел. А потом под «Eagle» старой доброй «AВВA» в первый раз дал волю рукам. Точнее, никакая воля не смогла бы удержать руки от оживленного ощупывания.
- Пойдем, что ли, - совершенно спокойно сказала Диана еще до завершения мелодии.
- Куда? – смутился Паша.
- Да есть тут местечко, - неопределенно пригласила Диана.
Пункт назначения оказался комнатой комсомольского актива, от которой у Дианы имелись ключи. Она занимала какую-то руководящую должность, как и положено рано созревшим, а посему имеющим авторитетный вид девушкам. И вот среди величественных портретов, оптимистичных стенгазет и в непосредственной близости от воткнутого в деревянную ступку кумачового стяга Диана, присев на край председательского стола, флегматично извлекла груди. И стала первой. А через неприкрытую форточку бравурным синтезатором шумел «Ottawan».
***
Он толком не выспался, вяло катался, но при этом оказывался в нужной точке. Впервые в заокеанской карьере начал игру в позорном для его статуса третьем звене. Затем, когда от него шайба срикошетила в ворота «Айлендерс», Пашу выпустили на розыгрыш большинства. Его кто-то пихнул на пятачке – он шмякнулся. В этот момент Уитни нанес щелчок от синей линии, Ди Пьетро отбил шайбу в сторону, но Паша, даже толком не поднявшись, точно сачком, взмахнул клюшкой. Очередной гол! В третьем периоде он уже вышел на стартовое вбрасывание. «Айлендерс», уступая в две шайбы, сняли голкипера за две минуты до сирены, и Паша послал им еще один подарочек в пустые. Хет-трик! Первый в сезоне.
В раздевалке Паша нарасхват. Сразу из душевой! Пресса допытывалась, что же такого особенного случилось, почему он очнулся и раззабивался. Паша, как и положено в НХЛ, блеял комплименты в адрес партнеров.
- Первый хет-трик у меня тоже был в Нью-Йорке, - наконец Паша вспомнил хоть какую-то интересную подробность.
- Верны ли слухи, что вы мечтаете играть здесь, потому что любите насыщенную ночную жизнь? – полюбопытствовала девушка-репортер с животиком; она была месяце эдак на шестом.
Паша насторожился и включил заготовленную речь. Образцы рассуждений на самые скользкие темы им предлагали на специальных семинарах, обучающих общению с прессой. За двенадцать лет Паша выучил спичи на все случаи жизни.
- А почему вы не стрижетесь? Гламурность? – не унималась будущая мама.
- К моим волосам ножницы не прикоснутся, пока не закончится этот сезон, - нагнал пафоса Паша. - Пока не выиграем Кубок Стэнли!
И вот тут шикарно было бы скинуть полотенце, которым он обернул бедра, и сделать тазом несколько энергичных, оптимистических движений, чтобы журналистки уставились на него и ахнули от восторга. Его всегда удивляло, что половина репортеров в НХЛ – женщины. Паша видел, как эти девчонки после игр присматриваются к еще не остывшим щиткам, как их ноздри расширяются, улавливая запах мужского пота. И вот сейчас, случайным движением задев махровое полотенце, он принес бы им массу положительных эмоций...
Но он не будет никого шокировать – он скромно улыбнется, намекая на то, что героя неплохо было бы оставить в покое и предоставить ему возможность надеть костюм.
***
Он снова откатал два матча без набранных очков, призадумался, сопоставил факты и сделал вывод – перед игрой с «Айлендерс» в его жизни случилась блондинка. Вообще-то, блондинки в последнее время были редкостью на его эротическом пути. Две темноволосые девчушки на неделе после нью-йоркской вечеринки не принесли ему голевых подвигов, и Паша решил перед домашней игрой с «Ред уингз» повторить ритуал. Правда, подлые блондинки словно попрятались. И та, что клюнула, не тянула даже на третий раунд драфта, но зато вписывалась в нужный формат. Впрочем, и ее хватило на дубль в ворота «Детройта». В следующий раз Паша заказал блондинку по телефону. Но шлюхи, как выяснилось, приносили только баллы за результативные передачи. No goals!
Около месяца ушло на всестороннее изучение победного опыта. К концу февраля Паша уже отлично представлял, что можно, а что нельзя. Блондинки слетались в нужный момент, как мотыльки на иллюминацию. В лагере имени Боброва восемнадцать лет назад они (мотыльки) так же восторженно и исступленно кружились у фонарей, которыми освещалась дискотека.
Пашины блондинки – и довольно симпатичные – были стюардессами, официантками, легкомысленными горничными, продавщицами, даже девушкой-полицейским. Однажды! Вот такая экзотика. Все эти миленькие создания объединяло одно – эксплуатируя цвет своих волос, они использовали контрастную густую тушь и довольно яркую помаду, отчего их вполне привлекательные мордашки на коре головного мозга Паши запечатлелись как коллективный портрет.
Классно получилось, когда в чартере «Пингвинз» обнаружилась смешливая Агнета. Он сразу понял – ей можно предложить прямым текстом пройти в туалет и не схлопотать за эту откровенность по роже. К эскападе его подтолкнул командир корабля, объявивший на взлете, что экипаж и обслуживающий персонал готовы к любым услугам. Вот Паша и воспринял эту фигуру речи буквально.
Агнета увезла на тележке использованные стаканчики, а потом кивнула в сторону сортира. Так в школе предлагают сходить покурить. Было экстремально, но весело – дух захватывало. Крохотное пространство, в котором и одному не развернуться, а уж вдвоем... И десять тысяч метров пустоты прямо под ними! Он зажимал ей рот, жадно хватал за высоченные каблуки, поддерживая на умывальнике. Стук в дверь заставил их ускориться. Они по-армейски, несколькими быстрыми движениями привели себя в порядок и вышли.
Через день Агнета подвела. И еще как подвела. «Ванкуверу» Паша забил, потом продублировал процедуру со стюардессой и в следующей игре с «Калгари» получил нули по всем статистическим показателям. В итоге поражение – 1:4. Стало понятно, что повторение недопустимо. Для штампования голов нужны абсолютно новые блондинки. Агнету, наверное, уязвило Пашино безразличие, когда летели в Эдмонтон. Но виду она не подала.
***
В первых числах марта агенту Паши переслали вариант нового контракта на два года. А Паша хотел на три. И он-то, в отличие от менеджмента «Питтсбурга», стопроцентно знал, что в концовке регулярного сезона прибавит. А значит, спрос на него как на свободного агента летом будет сумасшедший – ему останется только выбрать самое достойное предложение. Не только по деньгам, но и по комфортности проживания. Ко всему прочему намечались индивидуальные бонусы. У Паши перед последней игрой с «Нью-Йорк Рейнджерс» было тридцать девять голов. Сорок голов автоматически добавляли ему четыреста тысяч долларов, участие в играх на вылет – еще триста. И «синерубашечникам», и «Питтсбургу» для выхода в плей-офф требовалась победа.
За два дня до решающего матча «Пингвинз» как-то слишком легко победили «Девилз». Паша две забил и отдал голевую передачу, совсем не устал и после игры отправился в свой любимый клуб, где на этот раз была вечеринка в стиле регги. Ему показалось, что там кучковались те же самые рожи. Только переодетые в другие наряды. Тот же негритосик крутил задом и орал дурным голосом, а его волосы сплелись в тонкие дрэды-косички. Косячки Паша под настроение признавал, но не косички – его отросшие волосы мятежно стелились по плечам. Он вертел головой, погружаясь в атмосферу привычного маскарадного сообщества. Лишь Глории не было. Но ведь она и не годилась для фарта.
Зато Барбара вполне вписывалась в историю. Они познакомились, когда он уходил с тренировки. Уходил последним – его терзали журналисты по поводу голевой серии из восьми матчей подряд, по поводу подписания контракта. Но если бы не эта тягомотина, он не столкнулся бы в коридоре с Барбарой. Барбара в игровых паузах убирала лед. Выкатывала с лопатой, и все на нее пялились.
Там же, в «Мэдисон Сквер Гарден» пообедали.
- Я хочу накопить деньги и учиться на психоаналитика, - сообщила Барбара.
- А я на президента страны, - мелко пошутил Паша.
- Хоккеисты ходят к психоаналитикам? - Барбара настаивала на своей теме.
- Если игрок начнет ходить к психоаналитику, то перестанет забивать.
- Хоккеисты такие же люди…
- Если бы хоккеисты были обычными людьми, то не зарабатывали бы миллионы долларов.
Откладывать не имело смысла – лучше отоспаться. В подсобке на перевернутых запасных воротах Паша оперативно самовыразился. Барбара, кажется, была неискушенной. Или нетребовательной. Ее косички боевито торчали в разные стороны из-под бейсболки, которую она даже не сняла. Ей, кажется, понравилось. В любом случае, близость с ним должна ей польстить.
А Паша решил, что на бонусы купит «Феррари».
***
Овертайм завершился, и комбайны стали чистить лед для буллитов, которые должны были не только выявить победителя матча, но и счастливчиков, попадающих в плей-офф. Паша в игре девять раз бросал по воротам – и все без толку. Видеокуб под крышей «Мэдисон Сквер Гарден» дразнил феерическими 5:5. Ладно бы еще в нерезультативном матче остался без гола, но тут...
Четыреста тысяч испарились, надо было собраться и срубить хотя бы триста. Примета наглым образом обманула. Если Паша не забьет, то в Америке напишут – для русских чемпионат мира важнее Кубка Стэнли. Вратарь «Рейнджерс» Люнквист легко вытащил оба броска «пингвинов», а у «синерубашечников» забил Ягр. Промах – и крушение, сезон насмарку.
Паша резко рванул, в нужный момент тормознул, но то ли шайба застряла, то ли что-то отвлекло его внимание. Рыжее пятнышко на самом краю периферического зрения выманило, вытянуло из него концентрацию. Он тащил паузу, но Люнквист не упал, не поверил – его щитки сближались с шайбой, как топор с шеей жертвы. Даже бросить толком не получилось – клюшка уперлась в щитки шведа. Ликующие рожи болельщиков слились в какое-то месиво, но все-таки рыжая точка и тут пробивалась сквозь толпу.
В безвкусном голубом топике у плексигласового ограждения стояло существо, удивительным образом копирующее Барбару. На прокате за воротами Паша успел ее рассмотреть – ошибка исключена. В ней все было прежним, только задорные косички она распустила и бейсболку сняла. И еще она была огненно-рыжей…
Ведь краску для волос еще никто не отменял, а девушкам так хочется привлекать внимание и нравиться.
И добро пожаловать, Паша, на чемпионат мира!
Ну, и правильная дорога. Она не на чемпионат мира
Дело в том, что...молодые серьезные хоккеисты, ответственно относящиеся к профессии, просто играют вместе со своей собственной блондинкой. Натуральной и кудрявой. Патрик, ай м сорри
Это в некотором роде ответ Гошкиной маме
По жизни: все еще необщабельна, неписабельна и вообще. Извините.
Хоккейный гет :)
...который слешерские мозги всегда вывернут на правильную дорогу
Я очень люблю этот рассказ Димы Федорова.
Он (рассказ, хотя и Дима тоже) милый сам по себе.
Но ведь есть в нем (рассказе, конечно) особая прелесть, которая проявляется по прочтении.
Прочтите, он маленький и неприличный (рассказ, а не Дима Федоров)
Ну, и правильная дорога. Она не на чемпионат мира
Дело в том, что...
Это в некотором роде ответ Гошкиной маме
По жизни: все еще необщабельна, неписабельна и вообще. Извините.
Я очень люблю этот рассказ Димы Федорова.
Он (рассказ, хотя и Дима тоже) милый сам по себе.
Но ведь есть в нем (рассказе, конечно) особая прелесть, которая проявляется по прочтении.
Прочтите, он маленький и неприличный (рассказ, а не Дима Федоров)
Ну, и правильная дорога. Она не на чемпионат мира
Дело в том, что...
Это в некотором роде ответ Гошкиной маме
По жизни: все еще необщабельна, неписабельна и вообще. Извините.